Голосования

Участвуешь в акции МJ В БЛАГОДАРНЫХ СЕРДЦАХ?

Показать результаты

Загрузка ... Загрузка ...

“Мой друг Майкл Джексон”

Пролог

Посвящается Майклу, моему учителю. Спасибо за то, что был мне отцом, братом, наставником и другом. Спасибо за самые потрясающие приключения, какие только можно себе представить. Я люблю тебя и скучаю по тебе каждый день.   С любовью,Фрэнк.

Принсу, Пэрис и Бланкету – я обожаю вас. Появившись на свет, один за другим, вы принесли в жизнь вашего отца свет, придали ей новый смысл, наполнили его энергией. Вы сделали его самым счастливым человеком в мире. Для него вы были важнее всего на свете. Вы всегда были умными, прекрасными, воспитанными детьми – такими, как он хотел. Я вижу его в каждом из вас и, наблюдая за тем, как вы взрослеете, радуюсь за него. Я надеюсь, что эта книга разбудит добрые воспоминания о вашем отце и той любви, что он чувствовал к вам. Знайте, что я всегда буду рядом.

Фрэнку «Туки» Дилео – прежде всего хочу поблагодарить тебя за то, что ты любил Майкла и оберегал его на протяжении стольких лет. Он очень тебя любил. Я скучаю по нашим обедам около бассейна в отеле «Хилтон» в Беверли Хиллз, по безумным анекдотам и историям, которые ты рассказывал. Спасибо, что был мне наставником и отцом. Я скучаю по тебе и очень тебя люблю.

Поклонникам Майкла Джексона – я написал эту книгу, чтобы показать вам ту сторону личности Майкла, которую вы, возможно, знали, а может быть, и нет. Я надеюсь, что вы сможете оценить того человека, который скрывался за его великими достижениями и талантом. Мне и моей семье посчастливилось смотреть на мир из его окна на протяжении более чем двадцати пяти лет. Мир, увиденный глазами Майкла, был совершенно иным. Майкл был невинным человеком.
Нам очень повезло, что такой человек жил в этом мире. Он был другом не только мне – это был наш общий друг Майкл.

Пролог
Проезжая по темным мощеным улицам итальянского городка Кастельбуоно, я включил телефон. Сообщения полетели друг за другом так быстро, что я едва успевал читать их. Короткие фразы вроде: «это правда?», «как ты?», вспыхивали на экране одна за другой. Я понятия не имел, о каких новостях идет речь, но было ясно, что новости плохие.
В Кастельбуоно, откуда родом моя семья, многие жители содержат два дома: один в городе, где работают, второй – в горах, где отдыхают от забот летом, сажают огороды, ухаживают за фиговыми деревьями. Я провел вечер в летнем доме хозяина того жилища, которое снимал в городе. Он пригласил на ужин меня и еще шесть или семь человек. Я был почетным гостем, ведь если вы прилетели из Нью Йорка, это достаточная причина для жителей Кастельбуоно тепло и радушно пригласить вас в гости.

Это было 25 июня 2009 года. Народу за столом было немного, но, как на всяком настоящем итальянском званом ужине, было в избытке еды, вина и граппы. На время ужина телефон я отключил. На протяжении многих лет я был привязан к мобильнику и потому начал ценить те моменты, когда мне приходилось из вежливости его отключать. Мы с гостями засиделись за столом, вдыхая благоухающий ночной воздух. Наконец, около полуночи, я и несколько моих друзей простились с хозяином и по пыльным горным дорогам, вслед за машиной моего двоюродного брата Дарио, поехали в город, где я снимал дом.
И вот, когда на мой телефон потоком хлынули текстовые сообщения, машина Дарио внезапно вильнула к обочине и резко остановилась. Увидев, что Дарио остановил машину, я тотчас понял: то, о чем я только начал догадываться, читая обрывки сообщений – правда. Я затормозил и остановился позади Дарио. Он подбежал к моей машине, крича: «Майкл умер! Майкл умер!»
Я вышел из машины и пошел по дороге, не зная, куда и зачем иду. Я онемел. Я был в шоке.
Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я набрал номер одной из самых преданных сотрудниц Майкла, женщины, которую я назову Карен Смит. Может быть, это один из хитрых планов Майкла? Попытка разыграть журналистов или не слишком удачный способ отменить концерты? К несчастью, Карен подтвердила, что услышанное мною – правда. Мы оба плакали в телефонную трубку. Слов почти не было. Мы просто плакали.
Поговорив с Карен, я продолжил идти вперед. Друзья все еще ждали в моей машине. Мой кузен шел следом и повторял: «Фрэнк, садись в машину. Ну же, Фрэнк!». Но я не хотел никого видеть.
«Увидимся дома, – крикнул я и пошел прочь. – Просто оставьте меня в покое».
И вот я остался один. Я ходил взад-вперед по мощеным улицам, светили фонари, стояла глубокая летняя ночь. Майкл, мой отец, наставник, брат, друг. Майкл, который столько лет был центром моего мира. Майкл Джексон умер.

Я познакомился с Майклом, когда мне было пять лет, и вскоре он стал близким другом нашей семьи. Он приезжал к нам домой в Нью Джерси, отмечал с нами Рождество. Ребенком я часто проводил каникулы в Неверленде, со своей семьей или один. Подростками я и мой брат Эдди присоединились к Майклу, чтобы составить ему компанию, когда он путешествовал по миру с турне Dangerous. Пока я взрослел, Майкл был моим другом и наставником, и в восемнадцать я начал на него работать: сначала как личный помощник, затем — в качестве менеджера. По правде говоря, у моей должности никогда не было определенного названия, но в нем всегда присутствовало слово «личный». Я был автором идеи телеконцерта, посвященного тридцатилетней годовщине его творческой деятельности. Я был рядом, когда он работал над альбомом Invincible. А когда Майкл стал жертвой ложных обвинений в совращении малолетнего, я был назван его сообщником, только мне не были предъявлены официальные обвинения. Судебный процесс это тяжелое испытание для любой дружбы.

На протяжении практически всей своей жизни и до самой кончины Майкла — то есть более двадцати лет — я был рядом с ним в том или ином качестве, в радости и в горе, в тяжелые времена и праздники, оставаясь его близким другом и доверенным лицом.
Дружба с Майклом это одновременно обычный и экстраординарный опыт. С самого начала (почти – как ни крути, когда мы познакомились, мне было всего пять лет) я понимал, что Майкл — не такой как все, особенный человек, претворяющий мечты в жизнь. Когда он входил в комнату, все взгляды были прикованы к нему. В мире немало особенных людей, но Майкл был окружен волшебной аурой, как будто он был избран, поцелован Богом. Всюду, где ему доводилось бывать, Майкл создавал нечто незабываемое. Концерты. Поместье Неверленд. Полночные приключения в каком-нибудь отдаленном городке. Он развлекал людей, заполнявших стадионы, и увлекал меня.
В то же время его общество было привычным. Я ценил время, которое мы проводили вместе, но никогда не смотрел на него, как на суперзвезду. Он был другом, членом семьи. Я понимал, что мою жизнь не назовешь обычной. Ее было не сравнить с той жизнью, которую вели мои друзья. Я знал, что это — необычно. Но для меня такая жизнь была нормой.

Неслучайно я спрятался от друзей и близких, узнав о кончине Майкла. С самого начала мои отношения с Майклом были секретом, который я держал при себе; слава обязывала его друзей проявлять осмотрительность. В детстве было нетрудно просто делить жизнь на части. Дома в Нью Джерси, где я ходил в школу, играл в футбол, иногда убирал посуду со столов и готовил в ресторанах, принадлежавших моей семье, была одна жизнь, а другую я вел с Майклом, попадая в приключения и составляя ему компанию. Два мира никогда не пересекались. Я прикладывал к этому все старания.
Начав работать на Майкла, я стал частью секретного мира, и остальная моя жизнь отошла на второй план. Я не рассказывал о том, что происходило на работе, не делился ни каждодневными подробностями дел, которые надлежало выполнить, ни тяжелейшими переживаниями в период ложных обвинений и вакханалии прессы, ни радостными моментами, которые были связаны с помощью детям или написанием музыки.

Жить в мире Майкла это, разумеется, редкая и особая удача, поэтому я оставался его частью до конца. Но осторожность, незаметно для меня самого, отрицательно сказалась на моем характере. С раннего возраста я приучил себя не болтать. Я все держал в себе и подавлял свои реакции и эмоции. Никогда я не был абсолютно открыт и свободен. Я не хочу сказать, что мне приходилось все время лгать — кроме, признаюсь, тех случаев, когда, работая на Майкла, я говорил новым знакомым, что работаю торговым представителем компании Tupperware и чрезвычайно горжусь пластиковой посудой, которую мы производим. Или что моя семья родом из Щвейцарии и мы производим шоколад. Близким друзьям и членам семьи я никогда не лгал, но когда речь заходила о Майкле, я тщательно подбирал слова.
Майкл оберегал свою личную жизнь, то же я могу сказать о себе. Я не хотел привлекать внимания, не хотел, чтобы люди обращались со мной иначе только потому, что я связан с Майклом, и тем более я не хотел быть источником сплетен о нем. Сплетен и без того хватало. Говорить значит выдавать что-то личное. Мне по-прежнему нелегко говорить свободно: прежде чем сказать что-то, я тщательно все обдумываю.

В наших отношениях Майкл играл много ролей. Он был для меня вторым отцом, учителем, братом, другом и ребенком. Глядя на себя, я вижу, как отношения с Майклом сформировали и вылепили меня как личность, с ее достоинствами и недостатками. Майкл был величайшим в мире учителем — для меня и многих поклонников. Сначала я впитывал все как губка. Соглашался со всеми его мыслями и убеждениями и перенимал их. У него я научился тому, что такое терпимость, верность и честность.
Я взрослел, наши отношения развивались, и я начал осознавать все яснее, что он несовершенен. Я превратился в своего рода защитника, который помогал ему пережить тяжелые времена. Я был рядом, когда ему был нужен друг — чтобы поговорить, предпринять мозговой штурм и выдвинуть какую-нибудь идею, просто провести вместе время. Майкл знал, что может доверять мне.

Когда мы с Майклом проводили свободное время на ранчо Неверленд, которое было его фантастическим домом на территории в 2700 акров, парком развлечений, зоопарком и убежищем неподалеку от Санта-Барбары, нам нравилось просто расслабиться и ничего не делать. Иногда он спрашивал меня, не взять ли нам каких-нибудь фильмов, чтобы остаться дома и просто «тухнуть» перед телевизором (у Майкла была особая склонность к подростковым шуткам, связанным с физиологией).

В один из таких дней Майкл сказал мне: «Фрэнк, давай поедем в горы!» Неверленд уютно примостился в долине Санта Инес, территорию поместья окружают горы. Самую высокую Майкл назвал «Кэтрин» в честь матери. На ранчо было множество тропинок, которые вели к вершинам гор, оттуда можно было наблюдать потрясающие закаты. Мы поднялись по одной из таких дорог на гольфмобиле, сели на землю и смотрели, как догорает солнце, окрашивая вершины гор в пурпурный цвет. Тогда-то я понял, что такое «гордых гор пурпурный блеск» и «Америка прекрасная» («Америка прекрасная», англ. America the Beautiful — американская патриотическая песня. purple mountain majesties – « гордых гор пурпурный блеск» (пер.Алексея Сергейчука).
Иногда над нами пролетали вертолеты — кто-то пытался сделать фотографии. Однажды в горах нас заметили, и мы удрали, прячась за деревьями. Но в тот вечер все было тихо. Майкл был задумчив, он начал говорить о слухах и обвинениях, которые досаждали ему всю жизнь. Он находил это одновременно смешным и грустным. Сначала он сказал, что не считает себя обязанным объясняться перед людьми, но потом его тон изменился:
«Если бы люди знали, какой я на самом деле, они бы меня поняли», – сказал он, в его голосе было поровну надежды и отчаяния. Некоторое время мы сидели молча. Каждый из нас думал о том, как жаль, что не удается найти способ объяснить людям, что он за человек и как живет, чтобы все по-настоящему его поняли.

Размышляя над тем, почему Майкл оказался в непростом положении, я часто вспоминаю тот вечер. Люди боятся того, кого не могут понять. Жизни большинства из нас похожи. Мы поступаем так, как поступали наши родители или другие примеры для подражания. Мы следуем по безопасному, удобному пути, который легко поддается описанию. Не трудно найти людей, которые жили точно так же, как живем сейчас мы. С Майклом же все было иначе. С ранних лет, живя в семье, а потом один, он следовал своим уникальным путем. Простодушный и по-детски непосредственный, он был вместе с тем сложным человеком. Людям было непросто понять его, поскольку они никогда не встречали никого похожего на Майкла и, скорее всего, никогда уже не встретят.

Жизнь Майкла оборвалась резко и неожиданно. Но и после смерти он остается непонятым. Майкла Джексона — суперзвезду, Короля поп-музыки — будут помнить долгие-долгие годы. Его творчество вечно – это залог глубокой и мощной связи, которая всегда будет существовать между ним и миллионами людей. Однако легенда скрыла от глаз живого человека, который потерялся на ее фоне.
Эта книга рассказывает о том, каким Майкл Джексон был человеком. Она о наставнике, который научил меня чертить «мысленную карту». О друге, которому нравилось кормить животных конфетами. Об озорнике, который маскировался и прикидывался прикованным к инвалидной коляске священником. О благотворителе, который в частной жизни старался быть таким же щедрым, каким был на публике. Словом, эта книга – о живом человеке. Я хочу, чтобы Майкла увидели таким, каким знал его я, чтобы его поняли и оценили красоту его личности, которую я любил, со всеми его дурачествами, добротой, сложностями и несовершенствами.

Я очень надеюсь, что, читая эту книгу, вы отбросите в сторону скандалы, слухи и злые шутки, которые окружали Майкла в последние годы его жизни, и увидите его моими глазами. Это – наша история. История о том, как мне случилось взрослеть рядом с парнем, лицо которого было одним из самых узнаваемых в мире. История обыкновенной дружбы с необыкновенным человеком. Наша дружба началась просто, развивалась и менялась вместе с нами, боролась за выживание, когда нас разделяли люди и обстоятельства, но самое главное – она выжила.
Майкл был исключительным существом, он хотел дарить миру все самое лучшее. Я хочу рассказать вам о нем.

Поделиться в соц. сетях

Опубликовать в Google Buzz
Опубликовать в Google Plus
Опубликовать в LiveJournal
Опубликовать в Мой Мир
Опубликовать в Одноклассники