Загрузка ...Глава 1. Crocodile rock
О Майкле Джексоне было сказано и написано бесконечно много. Что-то соответствует истине, что-то нет. В течение многих лет его важнейшего творческого периода мне посчастливилось быть не только менеджером, но и доверенным лицом, и другом. Я жил у него, на легендарном ранчо «Неверленд», сопровождал его более чем на сто двадцать концертов на всех континентах. С помощью этой книги я бы хотел исправить, дополнить и привести в порядок образ Майкла, который сложился в глазах общества. Я считаю это своей главной задачей и долгом по отношению к нему. Майкл был совсем не таким, каким его часто изображали, и о нем еще многое можно рассказать. Он был остроумным и симпатичным, подшучивал и дурачился – а потом, наоборот, вдруг обращался ко мне за помощью, охваченный страхом и отчаянием.
Многие не знают, что Майкла Джексона, начиная с 2000 года, ждали большие перемены в жизни и творчестве. И он доверял мне свои намерения, конкретные планы и тайны, часто в ночных разговорах или звонках. Эта книга должна показать «настоящего» Майкла Джексона и дать читателям представление о жизни одной из самых блистательных звезд нашего времени. Жизни, в течение которой Майкл Джексон когда-то потерял самого себя и стал жертвой людей, которым, как он думал, можно доверять. Жизни, оборвавшейся слишком рано. Как творческая личность, Майкл Джексон был не далек от того, чтобы снова изобрести себя заново. Как человек, он дошел до точки, когда больше не мог оправдывать все те ожидания, тяжким грузом лежащие на его плечах. Известие о его смерти 25 июня 2009 года повергло мир в шок. Что бы стало с Майклом Джексоном, если бы ему хоть раз позволили быть самим собой? Мне невероятно повезло узнать его настоящего, и я очень по нему скучаю – по другу, человеку, звезде.
Настоящим подтверждаю, что с помощью этой книги я бы хотел еще раз дать людям возможность открыть для себя Майкла заново и посмотреть на него совершенно другими глазами. Так близко, насколько это возможно.Дитер Визнер, ноябрь 2011.
Глава 1. Crocodile rock
Это было не поместье, а мечта, если не считать крокодилов. Было жарко, и ярко-голубое калифорнийское небо простиралось над просторами ранчо «Неверленд» как огромный тент. Стояла тишина; чириканье птиц и трепетание их крыльев, одинокое стрекотание сверчка и ритмичный, подрагивающий звук поливальной установки где-то вдалеке не нарушали, а скорее дополняли ее.
Майкл бежал через огромный луг; сначала его фигура казалась крошечной на расстоянии, затем постепенно стала увеличиваться, приближаться. На нем была расстегнутая красная рубашка, под ней белая футболка, и черные брюки. Жара была вполне терпимой благодаря легкому ветерку с долины Санта-Инез, несшему прохладные капли воды от поливальной установки и распределявшему их вокруг словно распылитель. Волосы и рубашка Майкла развевались на этом влажном ветру, его походка была быстрой, спортивной и упругой. Иногда она прерывалась прыжком, больше напоминавшим какое-нибудь танцевальное движение. Его взгляд перебегал с предмета на предмет; он улыбался, в этот прекрасный летний день у него было отличное настроение. Он был королем в своем королевстве. Он был в своей стихии.
Внезапно он оказался передо мной, сложил руки за спиной. Майкл сначала посмотрел на меня, потом вверх, на небо, и с улыбкой поздоровался, выдав свое неподражаемое «Hi, Dieter!».
– God bless you! You`re looking fine! Oh, what a wonderful day! (Благослови тебя Господь. Ты прекрасно выглядишь. Ох, какой чудесный день!) – добавил он.
Он заметил, что мое лицо уже успело покрыться загаром. Я рассказал ему, что провел весь обеденный перерыв наверху, на одной из гор Неверленда, где лежат большие камни – долго сидел на солнце и размышлял. Он оглядел меня с ног до головы, вытаращил глаза и воскликнул с ужасом в голосе:
– Like this?! What are you doing? (В таком виде? Да что ж ты делаешь?)
Рука Майкла легла на мое плечо:
– Are you crazy? Are you nuts?! (Ты с ума сошел? Ты что, чокнулся?)
Он заметил, что я стоял перед ним босиком и в одних трусах.
Средства массовой информации часто описывали ранчо Неверленд как рай на земле, полный бабочек, стрекоз и полевых цветов. Несомненно, так оно и было. Но Майкл имел в виду гремучих змей и скорпионов, которые иногда выбирались из-под камней. И поэтому то, что я отправился туда без ботинок, показалось ему чем-то непостижимым.
Он схватился за голову, еще раз предостерег меня от коварных «rattlesnakes» (гремучих змей) и с очень серьезным видом призвал меня никогда больше не ходить по ранчо босиком. Даже такие опасные создания – твари божьи, которые получили право попасть на Ноев ковчег, поэтому Майкл не приказывал удалить их из поместья, а скорее воспринимал как часть вселенной Неверленда. Иногда ночью вдалеке слышался и вой койотов – странные, жуткие завывания.
Майкл сложил руки на груди, поежился как от озноба и пошел к Принсу и Пэрис – проведать их и закрыть окна в комнатах детей. В течение дня он, как заботливый отец, следил за тем, чтобы дети были у него на глазах и не очень далеко отходили от него, когда они были на улице. Ведь койоты были активны не только ночью.
После того, как я надел брюки и кроссовки, мы выпили холодного чая в тени веранды и отправились на небольшую прогулку по ранчо. Какой прекрасный день! Мы не говорили ни о новых проектах, ни о прочих делах. В такой день, как этот, все заботы были забыты. И мне вдруг показалось, будто бы чуток праздной скуки – это, вообще-то, самая большая роскошь, которую может себе позволить человек. Не продляется ли жизнь именно в такие моменты, когда еще не знаешь точно, чем ты должен заниматься дальше? Моменты, в которых нет места суете, а время, кажется, остановилось?
Мы шли мимо старых деревьев, к озеру с черными лебедями, к павлину, распустившему хвост, и приближались к вольерам и загонам личного зоопарка Майкла. Должно быть, мы инстинктивно следовали за пронзительными криками попугаев. Наконец, мы остановились и оперлись на невысокую, на уровне бедра, ограду крокодильего вольера.
Словно оказавшись в джунглях, после тишины я наслаждался голосами всевозможных экзотических животных и оглядывался во все стороны в поисках источников этих голосов. Я чувствовал себя как в раю. Вдруг, неожиданно, как гром среди ясного неба, Майкл сорвался с места и одним прыжком перемахнул через ограду, подбежал к углу бассейна и совершенно расслабленно уселся на край. А ведь только что спокойно стоял рядом со мной! Он хитро улыбался и с любопытством наблюдал за животными, соседями по его собственному маленькому миру Неверленда.
Они лежали в воде и были похожи на набитые соломой чучела – вялые, толстые глыбы длиной под метр восемьдесят. И именно там, где сейчас сидел Майкл, под ним, лежала такая рептилия, головой очень близко к стене, окаймляющей бассейн. Увидев эту картину, я почувствовал себя нехорошо, но я же не мог знать – вполне возможно, он и раньше часто сидел здесь и подружился с животным. Майкл свесил ноги со стены, почти касаясь поверхности воды. Он окинул совершенно неподвижное огромное животное долгим взглядом, все еще улыбаясь, достал полную горсть гальки и начал по одной кидать их на толстый панцирь крокодила. Тому вряд ли было больно, сомневаюсь, что он вообще что-либо почувствовал. Маленькие камешки, которые бросал Майкл, падая на этот резонатор, вызывали глухой, низкий звук, словно их бросали на толстый ствол дерева. Так продолжалось некоторое время. Майкл хихикал, он хотел подразнить зверя, разбудить его, заставить как-то отреагировать. Наверно, что-то вроде «Если уж у меня есть крокодилы, так пусть делают что-то интересное, вместо того, чтобы постоянно лежать здесь без движения!» Я тем временем не сдержался и тоже посмеивался над его необычными идеями, но в то же время хотел предостеречь его:
– Michael, be careful! Don`t overdo it (Майкл, поосторожнее, не перестарайся), – прошептал я и шутливо добавил, что если он будет продолжать в том же духе, то может забыть о своей «лунной походке».
Он не хотел слушать, камешки все летели и летели. Но недолго. Внезапно вода забурлила, и зверь в мгновение ока оказался рядом с Майклом. Издав низкое шипение, он разинул пасть почти под прямым углом и попытался схватить Майкла за ноги. Тот как раз успел с быстротой молнии подтянуть их, прежде чем могучие челюсти рептилии, утыканные острыми зубами, сомкнулись с громким треском – будто бы захлопнули крышку тяжелого сундука. Майкл снова оказался на стене.
Я не верил своим глазам – он стоял на ней, сгибаясь пополам от смеха. Он хохотал, запрокинув голову, и просто не мог остановиться. Вот таким он был.
Источник — перепечатано из книги
