Голосования

Участвуешь в акции МJ В БЛАГОДАРНЫХ СЕРДЦАХ?

Показать результаты

Загрузка ... Загрузка ...

Глава 3

Без десяти десять утра 23 июля  1968 г. микроавтобус семьи Джексонов медленно заехал в гараж в Детройте напротив маленького белого бунгало возле Хитс-Вилл. Джо Джексон и Джек Ричардсон, близкий друг семьи, который путешествовал с ними, сидели на передних сиденьях, сзади теснились восторженные ребята вместе с инструментами, усилителями и микрофонами, которые не поместились в багажнике на крыше автобуса. Там же лежали термосы и бутерброды, которые Кэтрин приготовила для мальчиков перед отъездом из Гэри. «Вам совсем не обязательно быть голодными», — сказала она сыновьям.
«Вылезайте и стройтесь для проверки», — приказал отец.
Мальчишки проглотили остатки завтрака и высыпали на уже теплые улицы Детройта. Они встали в ряд по возрасту: 17-летний Джекки, 14-летний Тито, 13-летний Джермен, 10-летний Марлон и 9-летний Майкл. 17-летний Джонни Джексон присоединился к группе, хотя они не были в родстве. Джозеф относился к нему, как к сыну, и Джонни быстро к этому привык. «Так, — скомандовал он, — 10 часов, пошли. Помните обо всем, чему я вас учил, и не открывайте рта, кроме тех моментов, когда поете или когда к вам обращаются».
Они вошли в главное здание. Первым их приветствовал хорошо одетый чернокожий мужчина. Когда он спросил, чем может быть им полезен, Джозеф объяснил, что они семья Джексонов из Гэри и им назначено прослушивание. Мужчина сказал, что ждал их. «Ты, видимо, Майкл», — сказал он, обращаясь к младшему из них, а потом, указывая поочередно на каждого, правильно назвал всех по имени. «А вы, сэр, вероятно, Джозеф», — продолжал он, пожимая руку главе Джексонов. Ребята, пораженные, переглянулись.
Мальчиков провели в маленькую студию. Войдя, они заметили, что кто-то устанавливал там кинокамеру. Перед небольшой деревянной платформой, которая служила сценой, стояли 10 складных стульев. Сюзанн де Пасс, художественный ассистент президента компании Берри Горди, вошла в студию в синей мини-юбке и желтой блузке. Постукивая высокими каблучками, подошла к группе познакомиться. Это была привлекательная чернокожая женщина с мягкими волосами до плеч и дружелюбной улыбкой. Ребята вспоминали, что она сразу им понравилась. Потом появился Ральф Зель-цер. Он был главой юридического и творческого отделов компании. Этот высокий белый мужчина в сером костюме со строгим галстуком и выглядел гораздо строже. Он пожал руку каждому из ребят и сопровождавшим их взрослым Джо и Джеку.
После того как все оборудование было выгружено из автобуса и установлено, еще 8 сотрудников, которые не представились, вошли в студию.
«Первая песня, которую я бы хотел исполнить, I Got The Feeling, — объявил Майкл. — Хорошо? Начинаем». Он отсчитал «и — раз, и — два, и — три», и Тито на гитаре, Джермен на бас-гитаре, Джонни Джексон на барабанах начали играть. «Беби, беби — ба-а-ба, беби-беби ба-а-ба, беби беби», — пел Майкл. Он гримасничал и подхрюкивал, имитируя Джеймса Брауна, скользил ногами по полу из стороны в сторону, как это делал тот. «Мне так хорошо!» – пронзительно выводил Майкл с плутовской улыбкой.
Сюзанн де Пасс и Ральф Зельцер переглянулись улыбаясь, и кивнули друг другу. Джозеф стоял в углу, скрестив руки на груди и одобрительно поглядывая.
Когда мальчики закончили, никто в аудитории не аплодировал. Все лихорадочно что-то записывали в блокнотах.
Братья были в замешательстве и посмотрели на отца не зная, что им делать. Он подал знак рукой, чтобы они продолжали следующую песню.
«Спасибо большое, – сказал Майкл, как будто отвечая на овации, – мы очень признательны». Затем представил группу так как он делал это обычно на концертах. Потом они спели «Табачную дорогу» (Tobacco Road), и опять никаких аплодисментов, только снова записи в блокнотах.
«Следующая песня, которую мы хотели бы исполнить песня Motown, – объявил Майкл. Он сделал паузу, ожидая улыбок одобрения, но их не было. – Эта песня Смокки Робинсона Who’s Loving You? Хорошо? Начали: и – раз  и – два, и — три…»
Они закончили песню на высокой ноте и ожидали реакции сотрудников компании. Но опять все записывали.
– Эй, вы, ну что? – не сдержатся Майкл.
— Тс… — цыкнул на него Джермен.
– Эти ребята знают, что к чему. По-моему, они станут знаменитыми, – произнес кто-то в зале.
Майкл просиял.
Ральф Зельцер откашлялся и поднялся со своего места.
«Я хотел бы поблагодарить вас за то, что вы пришли к нам», – сказал он. По его голосу невозможно было угадать что он думал о прослушивании. Пожав руку каждому из мальчиков, он подошел к Джозефу и сказал, что компания разместит их в близлежащем отеле. «Я свяжусь с вами через два дня»
«Когда мистер Горд и вынесет свое решение»   – закончил Джексон его фразу. Нельзя сказать, чтобы это звучало с надеждой.
Братья были явно разочарованы. Все молчали.
Они запаковали оборудование, сели в автобус и уехали.
Весь день они гуляли по Детройту. После обеда в кафе рано легли спать. Отец запер комнату мальчиков и ушел с Джеком Ричардсоном бродить по городу.
Через два дня Берри принял решение: «Да, безусловно. Заключите с этими ребятами контракт», — сказал он Ральфу Зельцеру.
26 июля Зельцер пригласил Джозефа и Джека Ричардсона к себе в офис в Motown. Мальчики ожидали в коридоре конца двухчасовой встречи. Зельцер объявил, что Берри Ворди заинтересован подписать контракт с «Пятеркой Джексонов», и рассказал, какие отношения компания надеялась установить с юными артистами. Он говорил о надеждах, о юм, что Горди рассчитывает, что их группа станет главной шездой компании. «Эти ребята будут великими, великими, великими», — повторял Зельцер с энтузиазмом. Он был гораздо более радушным, чем им показалось при первой встрече: «Поверь мне, если мистер Горди говорит, что они будут великими, они будут великими». Джозефу казалось, что это сон.
Зельцер вручил контракт с Motown и рассказал ему и Ричардсону, о чем говорилось на девяти страницах этого документа. Они кивали головами, будто понимали те юридические тонкости, о которых шла речь. Потом Джозеф позвал мальчиков в офис.
—  Ну что ж, ребята, мы получили контракт, — сообщил он.
—  Невероятно!
Мы в Motown! Нам удалось!
Они скакали как сумасшедшие и обнимались.
Ральф Зельцер дал контракт каждому из них. «Подпишите вот здесь, на этой линии».
Они посмотрели на отца. «Все в порядке, подписывайте». Хотя ни он, никто из ребят даже не прочитали контракта — они подписали его.
«А вот это договор для вас, мистер Джексон, — сказал Ральф Зельцер, протягивая Джозефу документ. — Это согласие родителей, в котором достаточно просто объясняется, что вы гарантируете выполнение вашими детьми всех условий контракта, который они только что подписали». Кэтрин тоже подписала такое же соглашение 17 октября 1969 г. Оказалось, что она даже не читала этого соглашения, т.к. в нем она и муж упоминались как родители Джона Портера Джексона. «Ни я, ни моя жена не читали этого документа», — говорил Джо в феврале 1976 г. на суде, когда он и его семья судились с Motown.
Джозеф подписал договор
«Поздравляю, – с улыбкой сказал 3ельцер и пожал ему руку. – Разрешите мне быть первым человеком, который приветствовал вас в Motown».                                        р  и при Джозеф повернулся к сыновьям и с широкой улыбкой
Джозеф повернулся к сыновьям и с широкой улыбкой поздравил их. Потом были рукопожатия, похлопывания по плечам – в общем, это был очень счастливый момент.
Позднее Джозеф, глава семьи, вспоминал: «Ни я ни мои сыновья не читали этого договора потому, что он был предложен на условиях «или соглашайтесь – или убирайтесь».  Мои сыновья только начинали свой путь в шоу-бизнесе, и мы подписали этот контракт просто из доверия к Ральфу Зельцpy».
Однако тот позднее заявил, что не припоминает, чтобы когда-либо говорил Джозефу Джексону или его сыновьям, что договор, предложенный Motown, обещал хорошие условия.
Выйдя из офиса Зельцера, Джозеф позвонил Ричарду Аронсу, который в то время был его адвокатом и неофициальным помощником менеджера группы. Аронс сетовал «Он позвонил мне и сказал, что подписал контракт с Motown, но я уже ничего не мог сделать».
Кроме всего прочего, в третьем пункте контракта говорилось, что компания не берет на себя никаких обязательств записывать или пропагандировать музыку группы в течение пяти лет. Хотя контракт был подписан только на год. Если бы Джозеф внимательно прочитал его, он вполне мог подвергнуть сомнениям и многие другие положения. Motown имела право выбирать песни, которые записывала группа  и мальчики должны были записывать каждую песню до тех пор, пока компания захочет этого.
Тем не менее Motown «не обязана выпускать ни одну из этих пластинок», т.е. хотя песня была записана, это совсем не означало, что ее когда-либо услышит публика. Группе платили 12 долларов 50 центов за «мастера» – полностью записанную песню. Но чтобы запись могла считаться «мастером», она должна быть выпущена. В противном случае им ничего не платили.
Писали, что Джексоны получали 2,7 процента потиражных, исходя из оптовой цены. Это была стандартная гонорарная ставка Motown в 60-е годы. Однако, в соответствии с контрактом мальчики должны были получать 6 процентов от 90 процентов оптовой продажи любого сингла или альбома, который выпускался. Эта сумма должна была быть разделена на 5 частей между братьями. Другими словами, Майкл должен был получать немногим меньше половины цента за любой сингл и около двух центов за альбом.
В контракте говорилось, что Motown также берет на себя обязательство покрывать все расходы по организации, тиражированию, аккомпанементу и другие, касающиеся записей независимо оттого, будет ли песня выпущена или нет, но эти, а также другие траты будут вычтены из суммы от их продажи. Такие условия контракта вызывали недовольство артистов, и для Джексонов это стало большой проблемой, которую Джозеф мог предотвратить, если бы понял контракт. Но он никогда не мог представить себе, что группа будет записывать столько песен, которые никогда не будут выпущены. Некоторые пункты контракта были просто смехотворными. Например, Motown имела право отвечать на любую почту, полученную от поклонников Джексонов, «в любой манере, устраивающей компанию», ставить под своими ответами и фотографиями их подписи. С другой стороны, компания не была обязана отвечать ни на какую почту и ставить какие-либо подписи, если она этого не хотела.
Если Майкл или любой из братьев решили бы уйти из группы, у них не было права когда-либо упоминать, что они были членами группы Джексонов, «у них не было права использовать ее название ни в каких целях». Motown же в любое время могла заменить любого члена группы человеком, которого бы выбрала. В контракте был и еще один, еще более ограничивающий пункт под номером 16, где говорилось: Моtown обладает всеми правами, касающимися названия Jackson Five.
Мелким, неразборчивым почерком самый юный из них подписал контракт: «Майкл Джо Джексон». Конечно, его подпись ничего не значила, в 9 лет он был несовершеннолетним. Под подписью Майкла как гарант подписался Джозеф Джексон. То, что братьям предложили подписать контракт, оыло сделано только для того, чтобы они могли почувствовать себя частью семьи Motown.
Джексоны сразу начали записываться в студиях компании под руководством Бобби Тайлера. В течение следующих нескольких месяцев будние дни они проводили в Гэри, ходили в школу, а субботу и воскресенье, да и много недель – в Детройте, где спали на полу в квартире Бобби. Представители Motown уговорили его жену уйти с работы, чтобы говить и убирать для Джексонов. За это она никогда не получила ни единого цента.
В Детройте мальчики записали 15 песен, большинство из которых позднее стали названиями их альбомов. По словам
Тайлера, за эти сессии звукозаписи ему так никогда и не заплатили. «Мне было бы приятно, чтобы меня отблагодарили за то, что я открыл «Пятерку Джексонов», – вспоминал он. – Но, как говорится, признанием не оплатишь счета».
Однажды, когда Берри Горди и Тайлер разговаривали о мальчиках, Бобби сказал, в каком восторге был от того, что присутствовал при начале пути такой восхитительной группы.
«Знаешь, Тайлер, послушай меня, – сказал Берри – как только они разбогатеют, они тут же забудут о тебе».
27 сентября 1968 г. Motown включила Джексонов в благотворительный концерт на стадионе Гилрой в Гэри. Его целью был сбор средств для избирательной кампании Ричарда Хатчера, который баллотировался на пост мэра. В концерте принимали участие артисты компании – Глэдис Найт и группа Pips, Шорти Лонг, Бобби Тайлер и Vancouver. Джексоны открывали шоу. В следующие годы представители компании рассказывали в своих публичных выступлениях, что это был тот самый концерт, на котором Дайана Росс впервые увидела мальчиков, «открыла их» и познакомила с Горди. На самом деле они уже работали с Берри Горди. Более того, Дайаны Росс в то время не было в Гэри. Она в Лос-Анджелесе репетировала свое выступление в Coconut Grove, которое должно было состояться 1 октября.
В Рождество Берри Горди устроил вечеринку в своем доме в Детройте, который он купил в 1967 г. за миллион долларов. (Хотя он переехал на Западное побережье, он все равно сохранял этот дом.) Джексонов попросили выступить для артистов Motown и других друзей Горди. В трехэтажном доме был бальный зал с мраморным полом и колоннами, олимпийских размеров бассейн, бильярдная, две дорожки для боулинга, театр, который соединялся туннелем с главным зданием  и настоящая пивная в классическом стиле, обстановка мебель для которой была привезена из Англии. Все комнаты были обиты золотой парчой и украшены пластинками с расписных потолков свисали изысканные хрустальные люстры. Дорогие портреты друзей и семьи Горди, написанные маслом, украшали прихожую. Большинство гостей были в очень дорогих нарядах. Дайана Росс в великолепном шелковом вечернем платье, с волосами, стянутыми в тугой пучок на затылке, была потрясающе красива. Берри Горди и некоторые другиe директора компании были в смокингах. Подобные дома Джексоны видели только в фильмах об аристократии — белой аристократии.
«Черные люди так живут? — удивился Джозеф, обращаясь к самому себе, оглядывая этот дворец и качая головой. — Я просто не могу поверить, что такие вещи возможны». Когда Горди случайно услышал это, он положил руку на его плечо и шепнул что-то ему на ухо, от чего тот заулыбался. Они пожали друг другу руки, и Горди провел его в гостиную.
—  Ну, что ты об этом думаешь? — спросил он, показывая на огромное полотно, подарок его сестры Эстер, где он был изображен в мундире Наполеона Бонапарта.
—  Боже, что я могу сказать? — воскликнул Джозеф. — Это ты? Просто невероятно.
—  Ну так тебе нравится? — настаивал Горди.
— Я… эээ… ты – эээ… — мямлил гость.
В этот момент к нему подбежал Майкл. «Эй, кто этот дурак на картине?» — воскликнул он. Джозеф съежился и грозно взглянул на сына. Горди великодушно улыбнулся.
«Я никогда не забуду этот вечер, — говорил Майкл. — Гам было столько прислуги, и все были такие вежливые. Повсюду были звезды Motown. Там был Смокки Робинсон. Тогда я встретил его впервые. Там были Temptations, мы пели их песню и, конечно, очень из-за этого нервничали. Я посмотрел на публику и увидел Дайану Росс. Я чуть не потерял сознание».
После выступления Берри Горди впервые представил ей мальчиков.
—  Я слушала вас с огромным удовольствием! — сказала она, пожимая им руки. — Мистер Горди сказал мне, что мы будем вместе работать.
—  Правда? — воскликнул Майкл, и глаза его стали огромными, как блюдца.
— Да, правда, — сказала Дайана. Улыбка ее сверкала так же, как бриллианты в ее ушах и на шее. — Я просто не могу этого дождаться. Я готова сделать для вас все, что в моих силах.
–  Мисс Росс, мы так вам благодарны, – только и смог выдавить из себя Джозеф. Ему, обладавшему прекрасным даром красноречия, в этот вечер было непросто.
–  Не стоит благодарности, – сказала Дайана. Улыбка ее была теплой и доброжелательной. Она повернулась к Майклу:
– А ты, ты такой прелестный.
Когда она потрепала его по щеке, он покраснел.
Мальчики онемели.
Следующие   восемь   месяцев   были   трудными. Берри Горди считал, что «Пятерка Джексонов» еще не готова к выпуску; он не был удовлетворен ни одной песней, которую они за это время записали. У всей семьи терпение было на исходе. Особенно потому, что условия в Гэри становились все хуже. Там появлялось все больше и больше уличных банд которые терроризировали окружающих. Однажды Джозефа ограбил один из главарей бандитов, угрожал юному Тито ножом Кэтрин спешила навсегда уехать их этого города. Она говорила мужу, что он должен попробовать разорвать контракт с Motown и найти другую компанию
«Мне надоело ждать, когда они выпустят сингл, – жаловалась она. – Мы должны немедленно уехать из Гэри». Каждый день в доме ждали, что кто-нибудь из Motown позвонит им и скажет, что же станет следующим шагом в их жизни.
11 марта 1969 г. наконец контракт с Motown был подписан. Отсрочка была вызвана тем, что «Пятерка Джексонов» как обнаружил Ральф Зельцер, была все еще связана обязательствами со Steeltown Records, несмотря на усилия Ричарда Аронса освободить их от этой сделки. Motown должна была заключить определенный договор с этой компанией, заплатив им некоторую сумму. К тому времени, по Утверждениям Ральфа Зельцера, они уже истратили 30 тыс. долларов на мальчиков – их жилье, записи, и эта сумма не включала денег, которые были заплачены Steeltown. Горди не терпелось возместить убытки.                                                  приелось
Наконец в августе 1969г. Джексонам позвонили из Motown.  Горди хотел, чтобы Джозеф и его пятеро сыновей Джонни Джексон и Ронни Ренсифер переехали в Лос-Анджелес. Там бы они ходили в школу и записывались на новой студии Motown в Голливуде. Со временем вся компания переехала в Калифорнию.
Хотя Горди не был в особом восторге ни от одной песни Джексонов, ему, безусловно, нравился юный Майкл. «Он был прирожденной звездой», — отмечал Берри в своем интервью в 1990 г. — Он был классическим примером все понимающего человека. Я почувствовал в нем потрясающую глубину. Когда я впервые увидел его, понял, что это был особенный ребенок».
Джозеф, Тито, Джек Ричардсон, барабанщик Джонни, Джексон и клавишник Ронни Ренсифер поехали в Лос-Анджелеc на новом семейном макси-вэне «Додж». Джекки, Джермену, Марлону и Майклу Motown оплатила перелет, они прибыли туда несколькими днями позднее. Джозеф решил не перевозить сразу всю семью из Гэри в Лос-Анджелес, пока не убедится, что их жизнь в Голливуде будет надежной. В конце концов, все могло случиться, и Берри Горди мог ошибаться, что группа не провалится и что им не надо будет начинать все заново. Джанет, Рэнди и ЛаТойя остались с Кэтрин в Гэри.
«Джанет, наверное, тоже когда-нибудь станет певицей, — говорил тогда отец. — Она уже сейчас пытается петь, хотя ей всего 4 года. Рэнди 8, и он тоже хочет стать участником группы, но пока только учится играть на барабанах. Когда у него будет лучше получаться, он присоединится к группе. 14-летней ЛаТойе нравится шоу-бизнес, но она совсем не хочет выступать. Она отвечает на письма поклонников. Видимо, скоро она станет одним из менеджеров группы».
Майклу во время переезда было 11 лет, и он, пожалуй, переживал его больше, чем другие, потому, что был оторван oт матери, с которой у него были очень близкие отношения. Это расставание было очень болезненным для Майкла, — говорила Кэтрин. — Он был таким чувствительным мальчиком».
Несмотря на то что Горди был достаточно уверен, что семья Джексонов в будущем принесет Motown большие деньги, он был осторожен. Тогда он старался тратить на них как можно меньше. У Джекки и Тито не было верхних передних зубов, это было очень заметно. Но Горди решил временно отложить посещение дантиста. На рекламных фотографиях зубы были дорисованы. У Джермена был шрам на глазу, когда-то он разбился, столкнувшись с игроком на бейсбольном поле. Ходили разговоры о пластической операции. «Слишком рано, — говорил Берри Горди. — Никто не заметит (лот шрам так никогда и не был удален)».
Горди поселил их в одном из самых обшарпанных мотелей в Голливуде — «Тропикано» на Санта Моника Бульваре. Майкл, Марлон и Джермен жили в одной комнате, Гито и Джекки — в другой. У отца был свой номер. Семья практически не бывала дома. Продолжались школьные каникулы, и мальчики проводили почти все время в студиях Motown в Голливуде, делая пробные записи и репетируя попью песни. Наконец Горди перевез их из «Тропиканы» поближе к центральному офису компании в мотель «Голливуд». Это было ужасное место, проститутки и сутенеры использовали сю для своих дел.
Никто из Джексонов не обращал на это внимания. Главное, что они жили в Калифорнии. Даже если бы они не встречали кинозвезд на каждом углу, как мечтали, Лос Лнджслсс был раем по сравнению с Гэри. Майкл никогда до лого не видел настоящей пальмы, «а здесь они тянулись рядами вдоль всех улиц», — вспоминал он. И роскошные машины. Казалось, все носили солнечные очки, даже и те дни, когда солнце появлялось только к полудню. Юные Джексоны были удивлены, что многие носили солнечные очки даже ночью или по вечерам, когда солнце давно скрылось.
Когда братья пошли на берег, они увидели серферов, поджидающих «правильную волну». С таким же интересом они наблюдали за сверстниками, которые катались на скейтбордах и юрко прошмыгивали между пешеходами. Около китайского театра Грауман на Голливуд-бульвар они сравнивали отпечатки своих ладоней и ступней с отпечатками кинозвезд, которых обожали, и тех, о которых никогда не слышали. Иногда им казалось, что они во сне.
«Иногда мы так жалели тех, кто не жил в Лос-Анджелесе», — говорил Джермен.
В редкие свободные дни Джозеф брал в аренду машину и вез мальчиков в Диснейленд и другие парки аттракционов. Они купили «Карту звезд» и старались найти на ней дома любимых артистов. «Это были замечательные дни», — отмечал Майкл.
Сразу после прибытия Горди устроил им встречу с Дайа-ной Росс в ее доме. Это была их первая встреча после выступления в особняке Горди в Детройте прошлой зимой. Жилье Дайаны Росс не было шикарным по голливудским стандартам — она была одинокой женщиной, и пока что у нее была всего лишь 4-комнатная квартира на Голливуд-Хиллз, но уже шла речь о покупке дома побогаче в Беверли-Хиллз. Но когда пятеро мальчиков Джексонов и их отец сравнивали ее квартиру с их крошечным домом в Гэри, им было о чем задуматься.
Майкл вспоминает, что Горди посадил их в гостиной в доме Дайаны и начал с ними разговор. «Я прославлю вас на весь мир, — сказал он им. — У вас будут три хита подряд. О вас будут писать в книгах. Так что будьте готовы, потому что это уже на подходе».
Это было то, что они, а особенно их отец, хотели услышать. Больше всего на свете Джозеф мечтал об успехе своих сыновей и велел им делать все, что Горди хотел от них. Он относился к Берри с благоговением и страхом. «Этот чернокожий заработал миллионы долларов в шоу-бизнесе, — восхищался Джозеф. — Если бы я только мог научиться некоторым вещам у этого парня, я бы тоже заработал».
Как только встреча закончилась, Дайана стремительно вошла в комнату. Выглядела она великолепно в черном атласном брючном костюме, с огромной шапкой волос и золотыми кольцами в ушах. «Она всегда выглядела как богиня, — вспоминает Джермен. — Я помню, когда она вошла в комнату в тот день, у нас у всех отвисли челюсти». Хотя ребята уже встречались с ней раньше, они благоговели перед ней. Джозеф лез из кожи вон, чтобы произвести на нее впечатление.
«Я только еще раз хочу сказать вам, ребята, что я здесь для того, чтобы помочь вам, — сказала она. — Если я хоть что-нибудь могу сделать для вас, пожалуйста, скажите мне об этом».
«Нам казалось, что она была довольно откровенна, — делился позже Джермен. — Мы с трудом могли поверить, что она говорила нам такие слова, я имею в виду, чем мы заслужили ее помощь?»
Наиболее яркое воспоминание этого дня у него — телеграмма, которую Дайана показывала им. «Это от меня многим и многим людям», — объясняла она, вынимая телекс из конверта и протягивая Майклу. Говорилось: «Пожалуйста, присоединитесь ко мне в приветствии великолепной музыкальной группы «Пятерка Джексонов» в понедельник 11 августа с 6.30 до 9.30 вечера в Дейзи по адресу: Норт Родэо Драйв, Беверли-Хиллз. «Пятерка Джексонов» с восьмилетним сенсационным солистом Майклом Джексоном будут давать концерт на вечеринке. Дайана Росс».
«Ты ошиблась, — вспоминал Майкл много лет спустя, — мне не 8, а 10». Берри терпеливо объяснял ему, что то, чем занимались на этой встрече, не было ложью, а просто рекламным трюком…
Затем с мальчиком проведи беседу об искусстве отношений с публикой, ему напомнили, что для прессы Дайана Росс всегда должна была выступать в роли человека, который привел его и его братьев в Motown. Он всегда должен об этом помнить, потому что, как объяснила ему она, «это все для твоего имиджа».
«Я понял в очень раннем возрасте, — подчеркивал Майкл, — что если кто-то что-то сказал обо мне лично, что не соответствовало действительности, — это была ложь. Но если кто-то что-то сказал о моем имидже, что не было правдой, — это было нормально. Потому что это не было ложью — это был пиар».
Майкл был способным учеником.
Дайана Росс познакомила своего протеже с роскошью и великолепием, которыми обычно сопровождались большие дебюты в Голливуде. Триста «ближайших» друзей и партнеров по бизнесу Горди и Дайаны собирались в шикарном частном клубе «Дэйзи» в Беверли-Хиллз. Все они были лично приглашены ее телеграммами. Они стоя приветствовали Майкла и «Пятерку Джексонов», как Дайана представила их, пока они исполняли старые песни Motown. Ребята были одеты в одинаковые зеленые костюмы и золотистые рубашки, на ногах у них были зеленые сапожки в тон костюмам. Каждое движение было тщательно продумано и отрепетировано в традициях компании. Аннотация о группе была вручена всем присутствующим. К удивлению, возраст каждого из мальчиков был уменьшен на два года.
«Они завоевали любовь всех зачерствевших, пресытившихся старых охотников за новостями, — вспоминала Джуди Спигельман, которая в то время писала для журнала Soul, и первая опубликовала статью о группе. Эта публикация обратила внимание всей страны на братьев. — Я, впрочем, как и все остальные, просто влюбилась в Майкла Джексона — восьмилетнего ребенка, который превращался во взрослого мужчину, когда брал в руки микрофон».
Сияя от гордости, Горди объявил, что Джексоны будут участвовать в концерте с Дайаной Росс и группой Supremes в Форуме через пять дней, 16 августа, а также в октябре в телевизионном шоу в Голливуд Палас, которое будет вести Дайана Росс.
Она представила журналистам каждого из мальчиков: «Это Майкл, не правда ли, он восхитителен! А это Джер-мен — он просто прелесть! А там Джекки — посмотрите, какой он высокий!» и так далее.
Джуди Спигельман говорила: «На меня произвело большое впечатление, как вежливо и дружелюбно ребята вели себя. В конце концов, они были всего лишь детьми и уж совсем не привыкли к такому вниманию».
Паулин Дунн, репортер Sentinel негритянской газеты Лос-Анджелеса, подошла к Майклу:
—  Как ты чувствуешь себя в роли звезды? — спросила она.
—  Честно говоря, я уже было потерял надежду, — произнес мальчик с улыбкой. Черная бейсболка была надета поверх его африканской прически. — Я уж думал, что состарюсь, прежде чем меня заметят, — произнес он трагическим тоном. — Но тут появилась мисс Дайана Росс и спасла мою карьеру. Она «открыла» меня.
—  Прости, а сколько же тебе лет? — спросила журналистка. Майкл посмотрел на Дайану, которая с гордостью стояла
за его спиной, положив руку ему на плечо. Берри Горди стоял рядом.
—  Восемь, — поспешно ответил Майкл.
— А я думала, ты старше, что тебе одиннадцатый год, — настаивала подозрительная корреспондентка.
—  Нет, восемь.
— А я слышала…
—  Ему восемь, понятно? — вмешался Горди. — Следующий вопрос.
—  Следующий вопрос, пожалуйста, — поправил Майкл. Он улыбнулся и подмигнул Паулин Дунн, будто говоря: таковы правила нашей игры.
В статье в газете Sentinel она написала, что Майклу восемь лет.

 

Поделиться в соц. сетях

Опубликовать в Google Buzz
Опубликовать в Google Plus
Опубликовать в LiveJournal
Опубликовать в Мой Мир
Опубликовать в Одноклассники