Голосования

Участвуешь в акции МJ В БЛАГОДАРНЫХ СЕРДЦАХ?

Показать результаты

Загрузка ... Загрузка ...

Глава 2

После того как Джексоны выиграли конкурс непрофессионалов в театре Аполло, мальчики почувствовали вкус успеха, и девятилетний Майкл понял, что есть некоторая прелесть в том, чтобы быть известным. «В Аполло девочки покупали нам всякие штуки, — говорил Майкл в 1970 г. — Ну, вы знаете, часы, колечки и разные другие безделушки. Мы и не просили их об этом. Мы даже не знали, что они придут. Я имею в виду, мы вовсе не были с ними знакомы, а они дарили нам часы».
Джозеф и ребята были в полном восторге от своей удачи. «Я чертовски счастлив, могу просто на крыльях долететь до Гэри без всякого самолета», — говорил отец, улыбаясь до ушей. Он гордился сыновьями и был готов сделать все, чтобы укрепить их успех в суровом и высококонкурентном шоу-бизнесе. Первым делом решил работать на сталелитейном заводе «Инланд» на полставки, чтобы иметь возможность посвящать больше времени карьере детей. За 1968 г. старший Джексон заработал только 5100 долларов вместо обычных 8— 10 тысяч. Он отказался от более или менее надежной финансовой ситуации в пользу довольно «призрачной» игры на карьере своих детей. Но те уже зарабатывали 60 долларов за концерт, можно сказать, что тяжелая работа начала давать свои плоды. Получив эти деньги, родители могли теперь переоборудовать дом и купить свой первый цветной телевизор.
Репетиции все так же проходили дважды в день — перед школой и после нее. Соседские ребята считали, что Джексоны понапрасну тратят время. На репетициях часто с улицы доносились голоса: «Эй вы, вы ничего из себя не представляете!» Камни летели в гостиную через открытое окно. Привыкшие к тому, что их считают несколько странными, братья научились не обращать на это внимания и продолжать свою работу. Однажды Джозеф попытался убедить Майкла исполнить определенные движения так, как он хотел. Тот не послушался. По воспоминаниям Джонни Джексона, отец ударил сына по лицу. Отшатнувшись, он упал и сильно ударился об пол.
«Ну, теперь ты будешь делать, как я тебе сказал! Ты слышишь меня?» — кричал Джозеф на девятилетнего мальчика.
Майкл заплакал, щека его покраснела и очень болела. «Ни за что», — отрезал он. Сверкнув глазами, отец шагнул к нему, его рука поднялась для следующего удара. Но сын вскочил с пола и увернулся. «Ну ты, не смей меня бить! — сказал он решительно. — Если ты еще хоть раз когда-нибудь дотронешься до меня, больше никогда меня не увидишь, учти это!»
Видимо, это были какие-то волшебные слова. Отец повернулся и ушел.
Майкл вспомнил, что с возрастом Джозеф становился все более суровым: «Если ты что-нибудь не так сделаешь на репетиции, обязательно тебя накажет. Иногда он лупил нас ремнем, иногда кнутом. Меня обычно бил за мои проделки, которые случались не на репетиции».
Чем больше отец бил его, тем злее Майкл, по его словам, становился, с большим неприятием относился к нему. И тем сильнее Джозеф бил его за это. Кэтрин безуспешно пыталась разорвать замкнутый круг. Она никогда не рассказывала мужу о шалостях сына. Тем не менее братья и Морин говорили, что Майклу попадало за то, что он плохо вел себя на репетициях. Мальчик понимал, что стал незаменимой частью группы и вел себя как капризный испорченный ребенок. Но какая бы причина ни была для битья, наказания были жестокими.
«Я пробовал отвечать ему. — вспоминал Майкл. — Я размахивал в воздухе кулаками. Поэтому я и получал больше, чем все мои братья, вместе взятые. Я отвечал, и отец мой буквально разрывал меня на части».
Майкл признавал, что никогда не понимал своего отца и, сколько помнит, всегда его боялся. «Сын понимал, что отец желал ему добра, но не мог взять в толк, почему он бил их, — говорил один из друзей семьи. — Для девятилетнего мальчика рука отца — очень страшное оружие. Джозеф распускал руки больше, чем того требовалось. Кэтрин говорила с ним об этом, но чаще считала, что мудрее — не вмешиваться. Однажды я слышал, что Майкл опоздал на репетицию. Когда он вошел, отец подошел к нему сзади и толкнул на инструменты. Тот упал на барабаны и больно ушибся. Может быть, Джозеф и не хотел этого, просто не рассчитал силы… Но я точно знаю, что мальчик начал ненавидеть отца в очень раннем возрасте. Если остальные могли хоть как-то переносить его характер, Майкл абсолютно не мог воспринимать его».
Была еще одна проблема, которая осложняла их отношения: сын не мог понять отказ отца от принятия религии. Мальчик был воспитан в традициях Свидетелей Иеговы и не мог уяснить себе, почему он не хотел быть спасенным так же, как остальные члены семьи. Джозеф всегда говорил о необходимости быть единой семьей, когда это касалось выступлений. Но коль скоро это столь важно, рассуждал Майкл, почему же он не ходил вместе с ними по воскресеньям в молитвенный дом.
Майкл отдалялся от отца и все больше сближался с матерью. Примерно в это время, в 1968 г., когда ему было почти 10 лет, в семье Джексонов наступил кризис. Восемнадцатилетняя Морин влюбилась в Натаниэля Брауна, приверженца Свидетелей Иеговы. Она объявила, что выходит замуж за него и переезжает в Кентукки. Кэтрин была счастлива за дочь и благословила ее на замужество. Она высоко ценила семью, считала очень важным найти в жизни человека, с которым ты можешь остаться навсегда.
Но Джозеф был категорически против замужества. «Это все было сфабриковано Моран и ее матерью, — говорил он. — Мне совершенно не нравилось все это».
Желание детей жениться против воли отца было лишь началом семейного краха. У Морин был красивый голос, и отец хотел, чтобы дочь стала профессиональной певицей. Он понимал, что, выйдя замуж и начав заниматься семьей, та никогда не сможет посвятить себя шоу-бизнесу. Но сама она, хотя и занималась в детстве танцами и фортепиано, никогда не думала всерьез о музыкальной карьере, предпочитая комфорт и прочную счастливую семейную жизнь нестабильности шоу-бизнеса.
Однако главной проблемой было не равнодушие ее к карьере профессиональной певицы. Важнее, что она настаивала на своем замужестве, несмотря на возражения отца, который не привык к такому отпору со стороны детей. Споры продолжались неделями, до тех пор, пока он наконец не согласился. Дочь могла выйти замуж, раз уж она так настаивала, но последнее слово оставалось за Джозефом. Он не хотел ее терять.
После победы на конкурсе талантов в школе Бэкман Джу-ниор в Гэри (штат Индиана) на братьев обратил внимание Гордон Кейт, владелец небольшой местной студии грамзаписи Steeltown Records. Он подписал с ними небольшой контракт. Однажды воскресным утром Джозеф привел детей в студию. Мальчиков провели в маленькую застекленную комнату. Майклу дали пару больших металлических наушников. Когда он надел их, они сползли почти до плеч. Его братья подключили свои инструменты к усилителям. Сзади стояла подпевка. Это был настоящий шоу-бизнес. Наконец-то! Ребята были счастливы, Джо, конечно, тоже, но старался этого не показывать. На запись первой песни ушло несколько часов. После этого каждую субботу они приходили в студию и записывали песни.
Наконец в 1968 г. в Steeltown вышли два сингла. Оба были очень средненькие и даже отдаленно не представляли вокального таланта Майкла, но ребята были в восторге. Вся семья собралась около радиоприемника, чтобы услышать первую трансляцию своих песен. Они внимательно прослушали музыку и, когда она смолкла, бросились обнимать друг друга. Все поняли, что прорвались.
Бен Браун, один из бывших главных менеджеров компании Steeltown, вспоминает день, когда Джексонов снимали для прессы в марте 1968 г. «Когда фотограф расставил мальчиков, Майкл вышел из середины и встал сбоку: «Это не будет выглядеть, как фото для прессы. Это будет, как семейный портрет». — «Ну хорошо, сделай по-своему», — сказал Джо. Тогда Майкл переставил всех на свой лад, встал впереди на одно колено и сказал: «Ну давай, теперь снимай!» И знаете что — это был прекрасный снимок».
В мае 1968 г. группу опять пригласили в Апомо. Они выступали вместе с Эттой Джеймс, Джо Симоном и еще с одной семейной группой «Пять ступенек и Куби», (Five Stairsteps and Cubie), которой было всего 2 года.
«Майкл был великим трудягой, — вспоминал блюзовый певец Джо Симон. — Такое же мнение было у всех, кто когда-либо работал на сцене с молодой звездой Джексоном. Что-то во мне говорило, что он был карликом. Я слышал, что его отец был ловким бизнесменом, выдать карлика за ребенка было бы совершенно в его духе. Помню, как я очень близко подходил к Майклу, рассматривал его и думал: ребенок все же это или карлик. «Слушай, прекратишь ты на меня пялиться?» — возмущался он».
«…помню, он был очень талантливый, — отмечала Этта Джеймс, — но также он был очень вежливым и весьма любознательным. Однажды на концерте я исполняла песню «Скажи, мама» (Tell Mama) и вдруг вижу этого черного малыша, наблюдающего за мной из-за кулисы. Я подумала, чей это ребенок? Он мне мешает. В перерыве между песнями, когда публика аплодировала, подошла к нему и сказала: «Слушай, парень, отвали, ты отвлекаешь меня. Иди смотри из зала». Я его испугала до смерти, его огромные карие глаза стали еще больше, он убежал. Через 10 минут я опять увидела его. Теперь он стоял перед сценой, немного в стороне, и наблюдал за моей работой».
Этта вспоминает, как однажды сидела в своей уборной, снимая грим, вдруг в дверь постучали.
— Кто там? — спросила она.
— Это я.
— Кто я?
– Майкл, — ответил юный голос, – Майкл Джексон.
— Не знаю я никакого Майкла Джексона, — сказала Этта.
— Нет, знаете. Я тот самый мальчик, которому вы велели проваливать.
Этта, дородная черная женщина с крашеными белыми волосами и сильным низким голосом, распахнула дверь и взглянула вниз. Перед ней стоял девятилетний мальчик с огромными любопытными глазами.
— Ну что тебе, парень? — спросила она.
Без тени стеснения Майкл ответил:
— Мисс Джеймс, мой отец велел мне прийти сюда и извиниться перед вами. Простите меня, мадам, но я просто наблюдал за вашей работой, вы так великолепны. Я действительно думаю, что вы великолепны. Как вам это удается? Как вы заставляете публику желать слышать вас снова и снова? Я никогда не видел, чтобы люди так аплодировали.
Польщенная Этта заулыбалась и потрепала мальчика по голове.
– Ну, проходи и посиди со мной, — сказала она дружелюбно. – Давай поговорим, я могу научить тебя кое-каким трюкам.
— Правда? — удивился Майкл.
— Да, конечно,
«Я не помню, что я ему рассказывала, — вспоминает Этта, — но помню, что, когда он уходил, я подумала: этот мальчик хочет учиться у лучших, значит, однажды он и сам станет лучшим».
Как-то, когда Джозеф в Американской федерации музыкантов в Нью-Йорке заполнял документы для концерта в Аполло, он познакомился с молодым белым юристом, которого звали Ричард Ароне. Уже через несколько минут он предложил Аронсу помогать ему управлять группой. Уже тогда его привлекала идея иметь белого менеджера для своих сыновей, однако этот выбор впоследствии принес ему много проблем. Когда Ричард посмотрел концерт с участием мальчиков, он согласился работать с ними неофициально.
Совместно они продолжали устраивать концерты для группы, но Джозеф не оставлял попыток заинтересовать студии звукозаписи. Он искал контакта с Берри Горди, но безуспешно. Послал кассету с записями некоторых песен в исполнении сыновей в Motown, опять никакого ответа. В 1968 г. Джексоны давали концерт в Регал в Чикаго. Певица Глэдис Найт пригласила одного из директоров Motown (но не Берри) посмотреть их. Он заинтересовался, и, возможно, его мнение о таланте братьев дошло до Берри. Сейчас уже трудно восстановить, как все это было, даже сам Берри не помнит.
В июне 1968 года, когда Джекки было 17 лет, Тито — 14, Джермену — 13, Марлону — 10, а Майклу — 9, группа принимала участие в концерте в Хай Чепперел клубе в Чикаго. Они открывали шоу с участием Бобби Тайлера и группы Vancouvers. В то время Бобби Тайлеру и «Vancouvers» популярность принесло исполнение хита о межрасовых отношениях «Знает ли обо мне твоя мама?» (Does Your Mama Know About Me?).
Бобби Тайлер позвонил Ральфу Зельцеру, который был главой творческого отдела фирмы Motown, а также главой юридической службы этой компании, и предложил ему пригласить Джексонов на прослушивание. Зельцер проконсультировался с одним из продюсеров компании Рейнардом Минером, который уже слышал о Джексонах и был вполне согласен с оценкой, которую давал им Бобби.
«Но все равно у меня были серьезные сомнения по поводу этой группы юнцов, — вспоминает Ральф Зельцер. — Если не говорить о творческой стороне, у меня были большие сомнения в связи с их возрастом и переменами во внешности и голосах, которые будут с ними происходить, когда они будут взрослеть. Но что-то в них было привлекательное, и я сказал Бобби Тайлеру, чтобы он привез их в Детройт».
Всего за несколько часов до того, как Джексоны должны были уехать из Чикаго в Нью-Йорк, Бобби Тайлер убедил Джозефа все-таки повезти ребят в Детройт. Он договорился, что прослушивание будет снято на кинопленку. Ральф Зельцер решил, что, если прослушивание пройдет успешно, он перешлет эту пленку Берри Горди в Лос-Анджелес.
Кэтрин позвонила в клуб, чтобы поговорить с мужем, но ей ответили, что он уехал в город моторов. «Детройт? — спросила она удивленно. — Вы хотите сказать мне, что они отказались от телевизионного шоу, чтобы поехать в Детройт? Но зачем?»
«Motown, — сказал голос на другом конце. — Они поехали в Motown».
К 1968 г. Берри Горди произвел неизгладимое впечатление на мир шоу-бизнеса своей компанией звукозаписи, расположенной в Детройте. Motown располагалась в нескольких небольших домиках на Вест Гранд Бульвар. После стачек в Детройте в июле 1967 г. компания переехала в десятиэтажный высотный дом на Вудвард-авеню в самом центре города (некоторые офисы и студии остались по старому адресу, сейчас там находится музей Motown).
Легендарный Берри Горди-младший был третьим человеком, носящим это имя. Его прадед Джим Горди был белым рабовладельцем, у которого от союза с Эстер Джонсон, черной рабыней, в 1954 г. родился сын, которого назвали Берри.
Он женился на Люси Хеллум, в которой текла негритянская и индейская кровь. У них было 9 детей, включая сына, которого они тоже назвали Берри, родившегося в июле 1888 г. Первый Берри — амбициозный, предприимчивый человек, занимался фермерством и владел 268 акрами земли в Окони Каунти, штат Джорджия. Под его влиянием сын стал жестким бизнесменом. Семейное дело перешло к нему после того, как отец был убит молнией. Младший Берри женился в 1890 г. на школьной учительнице Берте Иде Фуллер. У них было трое детей — Эстер, Фуллер и Джордж. Когда они переехали в Детройт, у них родился сын Берри — это произошло 28 ноября 1929 г.
В Детройте в семье появились еще три дочери — Гвен, Анна, Лойс и сын Роберт.
Берта Горди, трудолюбивая, привыкшая к тяжелой работе женщина, окончила Детройтский институт коммерции. Она также изучала бизнес в университете. Ее муж, ловкий бизнесмен, был владельцем типографической, штукатурной и столярной компаний. Амбиции и семейная солидарность были отличительной чертой клана Горди, Попе Горди (как его называли) и Берта продолжили воспитывать своих детей на тех же ценностях.
Их сын Берри Горди-младший бросил школу в 16 лет, когда учился в 11-м классе, и стал профессиональным боксером. В 1951 г. его призвали в армию, где он и получил школьный аттестат. Через несколько месяцев после демобилизации из армии в 24 года он женился на 19-летней Телме Луизе Ко-леман. У них родилось трое детей: Хэзл, Джой, Берри 4-й и Терри. В 1955 г. после неудачной попытки открыть свой магазин по продаже пластинок Горди устроился на конвейер на одной из фабрик Форда. Он зарабатывал 86 долларов в неделю. Через год брак с Телмой распался. Берри Горди начал сочинять песни и в 1957 г. написал Reet Petite для Джеки Уил-сон. Песня стала блюзовым хитом, успех не оставлял Уилсон. Берри Горди нашел свою нишу как яркий, чувствующий свою аудиторию автор.
В 1958 г. он познакомился с Раймоной Лайлз. Они стали партнерами по бизнесу и открыли музыкальную компанию, которая специализировалась на дешевых пластинках. Лайлз вспоминает, что Берри очень безвкусно одевался, пользовался дешевыми духами, и его стрижка оставляла желать лучшего. Она считает, что время их знакомства было тяжелым периодом в его жизни. Ему нужно было определиться, и она помогла ему это сделать.
12 января 1959 г., заняв 800 долларов у своей семьи, Горди и Лайлз открыли компанию Tamla Records. Горди тем не менее до сих пор настаивает, что Раймона не имела никакого отношения к основанию этой компании или Motown. «Знаете, очень интересно, что она претендует на все это, — сказал он, когда его спросили о недовольстве Раймоны тем, что он не признает ее вклада в эти компании. — Да потому, что она здесь совершенно ни при чем».
Компания, известная под названием Hitsville USA, вскоре переехала в бунгало на Вест Гранд Бульвар. Горди заплатил первый взнос — 3 тыс. долларов, ежемесячная плата за дом составляла 140 долларов. Это было первое пристанище Motown. Вскоре компания стала занимать и другие дома в этом квартале для офисов и студии звукозаписи. Практически вся семья Горди работала в компании Talma, которая вскоре стала дочерней у крупной Motown.
Родители Берри Горди воспитывали в детях любовь к своей семье. Они всегда были очень преданы друг другу. Но Берри никогда не придерживался семейных обычаев. В 1960 г. 30-летний Горди женился на 23-летней Раймоне Лайлз. К тому времени у них уже был годовалый сын Керри. Как рассказывает Лайлз, Горди покинул ее в первую брачную ночь и ушел спать с 17-летней девочкой Маргарет Нортон Когда 1 орди и Лайлз развелись, через год у него и Нортон уже был ребенок. Хотя много лет было известно, что Горди и Нортон женаты, Лайлз говорила, что Нортон однажды призналась ей, что этого никогда не было.
У Берри Горди было еще два внебрачных ребенка Он отец первой дочери Дайаны Росс – Ронды Сюзан, которая появилась на свет в 1971 г. (когда Росс вышла замуж за другого имя отца этого ребенка держалось в строгом секрете почти 20 лет) В 1976 г. у Горди и Нэнси Лейвиска, привлекательной блондинки, бывшей служащей Motown, родился сын.
К концу I960 г. у Горди в мире музыкального бизнеса солидная репутация. Он прославился своими удачными пластинками групп Marvelettes Miracles и Mary Wells. Хиты были популярны на протяжении многих лет. Берри Горди – прирожденный лидер. Его успех в большой степени обеспечивало его великолепное умение окружать себя талантливыми авторами, продюсерами и артистами, которые жили в Детройте «Эти молодые ребята должны были обладать тремя качествами: талантом, желанием быть суперзвездой и характером  -вспоминала сестра Берри, – многие из них были из неблагополучных семей или вообще не имели родителей. Стиву Уан-деру было десять с половиной лет, когда он впервые пришел в Motown. Его мама всегда плакала, думала, что, когда он вырастет, ему придется продавать карандаши и яблоки  чтобы зарабатывать себе на жизнь».
Supremes и Tempiations, Мэри Уэлс, Смоки Робине и Miracles, Стив Уандер, Марта и Vandellas Marvelettes бьпи молодыми, полными надежд черными исполнителями некоторые с не очень большим талантом, которых Горди подобрал на углах городских улиц и сделал из них мировых звезд
К 1968 г. после 9 лет работы Горди вместе со штатом своих журналистов и продюсеров создал заразительный оригинальный музыкальный стиль, пластинки продавались милти-онами. Это называлось Motown Sound.
Смоки Робинсон объяснял в интервью в 1990 г • «У Берри была своя формула. Он хотел хорошо записывать хорошие песни с хорошей музыкой, но главное – хотел, чтобы в песнях были сюжеты. Все, что мы делали, – это хорошо записывали хорошие песни – песни, которые были близки каждому»
Успеху многих артистов Горди содействовал отдел Ар-шетического развития компании, который был основан в 1965 г. Берри нанял профессиональных преподавателей по к-атральному искусству, этикету, танцу и музыке для молодых звезд (большинству из них было около 20 лет), чтобы они могли выступать не только во второстепенных концертных uuiax, но и в престижных — белых — ночных клубах, таких, как «Копакабана» (Copa-cabana) в Нью-Йорке. Выступление him Supremes в июле 1965 г. стало поворотным моментом для всей компании. Успех этой группы открыл двери для столь же триумфальных концертов других ее исполнителей. Вскоре звезды Motown исполняли хиты со своих пластинок не только для своих юных поклонников, но также для аудитории, состоявшей из их родителей.
Благодаря множеству книг, написанных в последние годы о Берри Горди и звездах Motown, он больше не загадка. Безусловно, что часто отмечалось, он был большим мастером в создании жесткой конкуренции между его группами, писателями и продюсерами. Парадоксально, но он также прививал чувство семейственности сотрудникам и артистам, работающим в компании Motown. Существует мнение, что эта идея семейственности была хитрой уловкой, чтобы контролировать своих сотрудников. Он даже попросил Смоки Робинсона написать гимн Motown, который исполнялся на всех творческих встречах. Пока сотрудники верили в девиз «Один за всех и все за одного», все было хорошо, они многое делали для своей компании.
В Берри Горди сочеталось множество различных качеств, но чего в нем не было — это идеализма и сентиментальности. Больше всего критиковали Берри Горди — сначала посторонние, а потом и сами артисты — за то, что он абсолютно все подчинял своему контролю и власти. Практически ни один из артистов не имел ни малейшего представления, сколько денег он приносил компании. Всем всячески давалось понять, чтобы они не задавали подобных вопросов. В книгах, написанных основателями групп Temptations и Supremes, подчеркивалось, что большинство артистов, которые записывались для Горди в 60-х, зарабатывали очень мало для себя, если вообще зарабатывали.
«Впервые я увидела бумаги из налогового управления в 1979 г., — рассказывала Дайана Росс, которая работала по контракту у Горди с 1960 г. — Берри был таким ментором и сильной личностью, что ты совершенно полагался на него. Ты не рос».
Сейчас, когда Motown готовит телевизионную программу о юбилее компании, Сюзан де Пасс, нынешний ее президент, должна умолять бывших звезд принять участие в шоу. Не менее трудно убедить и тех, которые до сих пор работают с ними, принять участие в этом представлении. «Это больше не имеет никакого значения, — говорит один из представителей компании. — Никто не верит больше в эту чушь о «семье Моtown», и это факт».
Большинство артистов давно забыли, сколько хорошего Берри для них сделал. Они помнят только о плохом. Как однажды сказал Флоренс Баллард, «вы надеетесь, что все можете оставить позади и начать заново, но это невозможно. Невозможно забыть, что могло бы быть, если бы твоя собственная семья не испортила твою жизнь».
Джозеф Джексон, который в 1968 г. как раз был на пороге того, чтобы соединить своих беспокойных, но талантливых отпрысков с Motown, сказал однажды: «Никто — ни друг, ни партнер по бизнесу, ни один человек во всем мире — не сможет обидеть тебя так, действительно сильно обидеть, как член твоей собственной семьи».

Поделиться в соц. сетях

Опубликовать в Google Buzz
Опубликовать в Google Plus
Опубликовать в LiveJournal
Опубликовать в Мой Мир
Опубликовать в Одноклассники