Фан клуб поклонников Майкла Джексона

 16 мая 1983 года я исполнил «Билли Джин» на телевизионном концерте в честь 25-летия «Мотаун». Почти пятьдесят миллионов зрителей пришло на это шоу. А увидев «лунную дорожку» (moon walk) – они аплодировали мне стоя. И с тех пор многое в моей жизни изменилось…

На самом деле представление, посвященное двадцати пяти годам «Мотаун», было записано еще в апреле, месяцем раньше. И полностью его название звучало так: «Двадцать пять лет «Мотаун»: вчера, сегодня и навсегда». Да, надо сказать, что меня еще пришлось уговаривать принять участие в этом шоу. Но, в конечном итоге, я очень рад, что смог выступить тогда, потому что именно с этим концертным выступлением связаны в моей жизни одни из наиболее значимых и, конечно, счастливых моментов.

Но, как я говорил уже, изначально я сказал этой затее с выступлением свое «нет». Дело в том, что я должен был сначала появиться на сцене в составе «Джексонов», а уж потом мне было предложено исполнить свой номер.

На тот момент никто из нас не был уже артистом «Мотаун». И поэтому начались многочасовые споры с Вейнером и Деманном – моими менеджерами. Я прекрасно знал и осознавал, сколько сделал для меня и группы Берри Горди, но мне пришлось тогда сообщить в «Мотаун» и менеджерам, что я против появления на телевидении. Да, у меня на самом деле было негативное отношение к телевидению.

В результате Берри сам пришел ко мне для того, чтобы все спокойно обсудить. В это время я был в здании студии «Мотаун», занимался окончательной версткой своей песни «Надо победить», и кто-то наверное сообщил Берри, что меня можно здесь найти.

Он пришел и рассказал всю ситуацию в мельчайших деталях. И тогда я сказал:

– Хорошо, Берри, я выступлю в этом шоу, но я хочу там исполнить и «Билли Джин».

Я понимал, что эта песня не имела никакого отношения к «Мотаун», но Берри выразил мне свое согласие. Более того, он заявил, что ничего другого и не ожидал от меня.

Мы с ним решили создать попурри «Джексонов» при участии Джермейна. И вот я собрал всех своих братьев, чтобы начать репетиции.

Мне было приятно с ними работать, потому что на этих репетициях я будто снова оказался в те светлые времена, когда была «Пятерка Джексонов».

Сначала я поставил для братьев хореографию и некоторое время репетировал в нашем доме в Энчино. Я записывал тогда каждый шаг на видео, чтобы потом можно было посмотреть вновь уже свежим взглядом. И Джермейн, и Марлон тоже внесли свой вклад в наше выступление.

Спустя несколько дней мы отправились на репетиции в «Мотаун». Даже тогда, репетируя наш номер, мы получали аплодисменты от зрителей, хотя мы тогда экономили свои силы и не выкладывались полностью на репетициях.

У меня почти не было времени на отработку своего номера «Билл Джин», так как я все время проводил с группой. Лишь несколько раз я прошелся по своему номеру, но идей у меня еще не было.

И тогда я позвонил менеджерам и попросил их заказать для меня шляпу типа «федоры». «Да, сказал я – мне нужна какая-то шпионская шляпа под «Билл Джил», – примерно такая, которую носят тайные агенты».

Мне просто хотелось тогда чего-нибудь зловещего, и я представлял на себе шляпу с низко опущенными полями. Но в целом, я очень смутно понимал, что именно я собираюсь сделать с «Билл Джин».

Вспоминая свой «Триллер», во время записи его я нашел черный пиджак и сказал тогда:

– А ведь когда-нибудь я надену этот пиджак на свой концерт!

Он был эффектным и мне очень нравился. Так, на двадцатипятилетие «Мотаун», я  и решил надеть именно его.

Оставалась всего лишь ночь до записи моего сольного номера, а я так и не знал, что мне с ним делать. И вот тогда я спускаюсь на кухню нашего дома и напеваю «Билл Джин», и напеваю громко. Я был один тогда и просто пел в надежде, что песня сама мне подскажет, как мне вести себя в номере. Я просто стоял, а потом надел шляпу и стал изображать какие-то па и различные позы, которые мне диктовал «Билл Джин». Удивительно, но танец рождался сам собой. Видимо потому, что у меня всегда было истинное общение с музыкой…

Я позволил тогда танцу появиться на свет самому. Уступив дорогу ритму, я, конечно, репетировал некоторые движения, но все-таки значительная их часть во время концерта была спонтанной.

Уже значительное время я репетировал «лунную походку», но именно тогда, на кухне, мне пришла идея, что я смогу ее продемонстрировать уже и публике на предстоящем шоу.

К тому времени «moon walk» уже появился на улицах в виде одного из движений брейк-данса, но я его усложнил. Его создали чернокожие парни, которые танцевали на перекрестках улиц. И они поистине замечательные танцора, постоянно изобретающие что-то новое, прекрасное, чистое. И я сказал тогда:

– Вот теперь появился мой шанс станцевать «moon walk».

И я станцевал его. Три парня мне показали основу танца, а дальше я стал заниматься самостоятельно. Я включил эти движения в свои и репетировал, усложняя их.

Тогда я уже точно знал, что буду передвигаться и вперед, и назад такой походкой, будто гуляя по Луне.

Когда настал день записи в «Монтаун» – я в сторонке сам репетировал, отрабатывал движения снова и снова, потому что записи не укладывались в расписание и задерживались. На мне уже была моя шпионская шляпа и все браться непременно хотели узнать, зачем она мне нужна, но я сказал, что нужно лишь немного подождать и они все узнают.

А Нельсона Ханса я попросил об одном одолжении тогда. Я сказал:

– Нельсон, после того, как мы отработаем с братьями в группе, когда огни погаснут, – подбрось мне шляпу в темноте. Я буду стоять рядом с кулисами, в углу, буду общаться со зрителем, а ты просто вложи мне в руку шляпу.

Мы выступили с братьями, я, как и договаривался с Нельсоном, подошел к кулисам в углу сцены и произнес:

– Как бы мне хотелось вернуть прошлое! С братьями у нас было много замечательных, волшебных моментов… Но все-таки мне больше нравится представлять вам (в этот момент Нельсон кладет мне в руку шляпу) новые песни!

И тут я резко поворачиваюсь уже со шляпой и начинаю двигаться в ритме «Билли Джин» – жестко и резко.

Я видел, насколько это нравится публике. А браться сказали мне потом, что смотрели на меня с открытыми ртами, толпились за кулисами, не сводя с меня глаз. Мои родители и сестры сидели в зале.

Что я увидел, и что меня поразило в тот момент, – как я открываю глаза в конце песни и вижу перед собой море народа… Они все стояли и аплодировали мне. Это было незабываемо, меня охватили сильные чувства.  Я выложился полностью в номере, и мне было безумно хорошо от этого.  А когда я зашел за кулисы – все бросились меня поздравлять.

Я всегда старался сделать что-то лучшее. Я стремился всегда к тому, чтобы то, что я делаю – было лучшим. Но сейчас я понимаю, что именно тогда, на этом выступлении было одно из самых счастливых мгновений в моей жизни.

Из воспоминаний Майкла Джексона

Из книги Майкла Джексона “MOONWALK”